Коля Егоров любил читать о научных и технических изобретениях, фантастику,
приключенческую литературу и подростковые энциклопедии. Иногда он настолько
увлекался, что неделями не показывался во дворе, даже в школе на переменах
сидел, уткнувшись в книгу...
  - Ты смотри, Колян, особенно не зачитывайся. От книг голова пухнет, -
предупреждал его Мокренко.
  - Тебе этого не грозит! - отвечал Егоров.
  - Мне что, я не за тебя волнуюсь.
  - Заклей себе рот пластырем и волнуйся!
  Но если бы дело ограничивалось только чтением! Колька не только читал, но и
старался перенести все из книг в жизнь. Так, после "Трех мушкетеров" он стал
учиться фехтовать, прочтя "Последних могикан" тренировался в метании топора,
который называл томагавком. А когда однажды ему попалась книга про гонщиков, он
попытался сделать гоночную машину из мотоплуга, чтобы тренироваться на ней для
"Формулы-1", но родители отобрали мотоплуг, и будущий покоритель трасс на два
месяца был лишен карманных денег.
  А однажды в книге об Александре Македонском Коля наткнулся на эпизод,
рассказывавший, как великий полководец спускался на океанское дно в колоколе,
внутри которого был воздух. Заинтересовавшись, Егоров прочел несколько книг о
подводных лодках и об окенских экспедициях Кусто и, вдохновленный, решил
сконструировать собственный батискаф.
  В свой замысел он посвятил Фильку Хитрова и Антона Данилова. Вначале оба
одноклассника отнеслись к его затее недоверчиво.
  - Батискаф? Не мелочись - давай уж сразу самолёт! - фыркнул Антон, а Филька
спросил:
  - А из чего ты хочешь сделать эту штуку?
  Колька с гордостью показал им малопонятный чертеж на большом листе бумаги,
выполненный ручкой и карандашом.
  - Можно взять железную бочку, в которой я с обрыва скатывался,
загерметизировать, чтоб не протекала; и вы в этой бочке будете буксировать меня
по дну пруда.
  - А ты не захлебнешься?
  - В ней же будет воздух! К тому же мы протянем на поверхность шланг с буйком,
через который я буду дышать. Шланг можно взять поливочный, я все продумал.
  - А если тебе понадобится всплыть?
  - Запросто. К бочке мы привяжем груз. Когда нужно будет, я его перережу, и она
всплывёт под действием выталкивающей силы.
  - А если не вспывёт? - спросил здравомыслящий Антон.
  - Почему не всплывёт? А выталкивающая сила? - удивился Коля.
  - Мало ли что может случиться, например, веревка запутается или что-нибудь
еще...
  - В борту батискафа мы устроим прозрачный люк. Через него я буду наблюдать за
дном и записывать свои наблюдения. А в случае аварии открою этот люк изнутри и
вынырну. Пруд-то неглубокий, в нем всего метра три-четыре...
  Сила убеждения Егорова была так велика, что ему удалось уговорить Фильку и
Антона подключиться к строительству батискафа. Несмотря на внешнюю простоту
конструкции ребята столкнулись со множеством трудностей: то бочка протекала, то
не удавалось отыскать прозрачный пластик для люка, а когда они выпросили у
соседа дяди Вовы толстое оргстекло, оно не хотело плотно прилегать к выпиленному
в бочке отверстию...
  Целых два месяца приятели провозились с батискафом, несколько раз у Фильки с
Антоном появлялось желание бросить эту затею, но жаль было затраченных усилий, к
тому же их подбадривал энтузиазм Коли. Хитров достал несмываемую масляную краску
и написал на бочке название "Большая черепаха", придуманное ребятами раньше.
  К началу июня батискаф был закончен, и пришла пора спустить его на воду. На
тележке друзья подвезли "Большую черепаху" к пруду и поставили ее на мостки, за
которыми начиналась глубина.
  Пожав всем руки, Егоров забрался в бочку и плотно закрыл за собой крышку.
Через оргстекло видно было, как он устроился внутри и подмигнул своим
помощникам.
  - У-у! - донеслось из батискафа.
  - Чего это он? - спросил Антон.
  - Просит, чтобы столкнули в воду! - догадался Филька.
  - Не-а, я не буду! Еще утонет, а мне отвечать! Что я дурак? - хмыкнул Данилов.

  - Ну и трус же ты! - Хитров приналег на бочку спиной, поднажал и, потеряв
равновесие, вместе с ней бултыхнулся в пруд.
  - Вот видишь! Я не трус, просто я осторожный! - назидательно сказал Антон.
  Некоторое время бочка держалась на поверхности, но две тяжелые гири,
привязанные к ней, перевесили, и "Большая черепаха" погрузилась на дно. Филька
плавал поблизости и следил, чтобы конец дыхательного шланга с пенопластовым буем
был на поверхности и в него не попадала вода. Через некоторое время, ощутив, что
ногам как-то неудобно, Хитров вспомнил, что он в ботинках и брюках.
  Внезапно из дыхательной трубки донеслось требовательное мычание.
  - Наверное, Кольке надоело плавать на одном месте, - догадался Филька. -
Давай, Антон, тяни!
  Данилов ухватился за привязанную к бочке веревку и потащил ее на себя, но ему
удалось сдвинуть батискаф только чуть-чуть.
  - Тяжелый! Наверное, водоросли прилипли, или гири за корягу зацепились! -
пожаловался он.
  - Давай, буксируй! Не сачкуй! - рассердился Хитров, и Антон снова впрягся. Он
изо всех сил тянул бочку, но она оставалась на месте. Тогда Данилов бросил
веревку и, бегая по краю мостков, стал кричать:
  - Как он там, жив? Не утонул?
  - С чего ты взял?
  - А если не утонул, то откуда пузыри?
  - Какие пузыри?
  - Вон те!
  Филька заметил, что из воды поднимаются пузыри, и это его встревожило.
  - Коля, ты жив? - крикнул Хитров в дыхательную трубку.
  - М-м-м! - донеслось из нее.
  - Мычит чего-то, значит, жив, - сказал Филька.
  - А чего он мычит?
  - Чтобы ты задавал поменьше глупых вопросов! - Хитров начал уставать:
держаться на поверхности воды, которая была очень холодной, становилось все
труднее.
  Увидев, что Антон снова поднял с мостков веревку, Филька, созорничав, сильно
дернул за нее, и Данилов, не удержавшись, плюхнулся в воду.
  - Бултых! - отметил довольный Хитров.
  - Псих ты, что ли? Я же в одежде и часах! - рассвирепел Антон.
  Он подгреб к Фильке и стал его топить. Тот не остался в долгу. Только через
несколько минут, вспомнив о Кольке, ребята стали нырять на дно пруда, чтобы
посмотреть, что с бочкой. Но там было темно, к тому же мешал плотный слой ила.
Пузыри перестали уже подниматься, и мальчики встревожились, что Егоров утонул.
Сколько они не кричали, никто не отзывался, а внутри шланга булькала вода...
  - Конец ему! Не сумел открыть люк и захлебнулся! Учти, бочку ты сталкивал, а я
с самого начала был против. Я так в милиции и скажу! - отфыркиваясь, крикнул
Антон.
  - Иди ты! Вытаскивать его надо и откачивать!
  Филька схватился за шланг и нырнул вдоль него. На дне он нашарил железный бок
бочки, ощупал ее и увидел, что лист оргстекла откинут, а Кольки внутри нет.
  Ничего не понимая, Хитров вынырнул, стал вертеть головой и заметил Кольку,
синего от холода, который сидел на мостках, закутавшись в полотенце.
  - Вот идиот! Мы думали, что ты утонул! - завопил Филька, подплывая к мосткам.
  - Я видел, как вы ныряете, - сказал Егоров.
  - А почему не крикнул, чтобы мы не ныряли?
  - Я кричал, но вы не слышали. Ну и видок у вас был!
  Антон, тоже подплывший к мосткам, выбрался на них и стал озабоченно
рассматривать свои часы. Они были водонепроницаемые, и он успокоился.
  - Я с самого начала знал, что у тебя все получится! Я верил! - сказал он,
горясо пожимая Коле руку. - Ну как там на дне?
  - Что на дне? Темно, из бочки ничего не видно, а вода за шиворот заливается.
Тут еще какие-то дуралеи зацепили мою дыхательную трубку, и я едва не
захлебнулся... Кто это сделал?
  Филька с Антоном переглянулись и ничего не сказали. Ребята сидели на мостках и
смотрели на воду.
  - Ты еще сегодня будешь нырять? - спросил Данилов.
  - Не-а, не буду. Батискаф нужно совершенствовать и дыхальную трубку по-другому
приделать.
  Коля с Филькой выловили "Большую черепаху" из пруда, погрузили ее на тележку и
пошли к поселку, а за ними с двумя тяжеленными гирями, то и дело останавливаясь,
чтобы передохнуть, тащился недовольный Антон.
  Егоров планировал завтра продолжить ныряние, но вначале отложил на несколько
дней из-за отсутствия каких-то запчастей и герметика для бочки, а вскоре вообще
охладел к этой затее. А тут еще библиотекарша дала ему прочитать книгу про полет
на воздушном шаре, и он задумал сам изготовить воздушный шар. Правда, и с шаром
у него ничего не вышло, хотя он и просмолил все домашние простыни.
  А в "Большой черепахе" колькина бабушка уже осенью солила капусту, ворча, что
бочка дырявая. Впрочем, что не говори, а лето друзья провели весело...